- Почему в этом мире все настолько не правильно, - вместе с поцелуем шептали его губы, еще и еще раз обжигая до самого сердца.
Мерлин совсем терял голову, перед глазами все поплыло, хотелось просто плыть по течению этой огненной реки.

- Ты еще не показал мне свою спальню, - вновь прошептал Френсис.
Две фигуры метнулись между стен и проемов. Сил говорить у ван Берга не было, как и сопротивляться тоже. Он исчез среди обстановки собственной комнаты.
- Очень мило.
Как только Ворзингтон мог удерживать статус насмешливого аристократа в такой ситуации? Впрочем, Мерлину было все равно.

Воздух в комнате словно раскалился и двое плыли в нем.
- Мерли...
"Ну почему он не замолчит!", - почти с отчаяньем пронеслась мысль.

У Ворзингтона были сильные, но одновременно мягкие руки. Мерлину показалось, что тот хочет слиться с его телом, стать им самим, объятия стали сильнее. Перехватило дыхание.

"Что мы делаем?!", - новая мысль вспыхнула атомным взрывом в плавающем сознании ван Берга. - "Нельзя... так нельзя". Он не знал что это было. Проснулось ли в нем воспитание и те штампы, что закладываются в каждого с детства. Или он просто подсознательно не хотел, чтобы все произошло. Отрезвление произошло внезапно. Мерлин отстранился. Лицо Френсиса было растеряно и досадливо-агрессивно.
- Мерли? - теперь его голос был хриплым.
- Я не могу. Мы не должны... , - ван Берг почувствовал, что опять виноват перед другом.

- Понятно....

Молча Ворзингтон оделся и покинул дом.

"Она не слишком красива", - пальцы мужчины привычно касались клавиш, а мысли были очень далеки от Шопена и музыки. - "Но умеет себя держать. К тому же разбирается в искусстве. Что-то есть в ней. Интересно, каких женщин она предпочитает", - мысленно он одернул себя. - "Господи, а тебе какое дело! Ты сам чуть не оказался в постели ее брата". - Мерлин даже покраснел, вспомнив так и не сложившееся. - "Зачем она пришла?"
Мелисента, казалось, наслаждается музыкой.

Пара последних аккордов и ван Берг решил, что пожалуй хватит собираться с мыслями и надо поговорить.

- О, это было великолепно! - искренне воскликнула девушка. - Вы прекрасно владеете инструментом.
- Давайте на "ты", - смутившись, пробормотал Мерлин, усаживаясь в кресло рядом.
- Я не против, - ее губы загадочно изогнулись, напомнив улыбку брата.
- Чем обязан твоему визиту? - это прозвучало более решительно.

Она немного задумалась и отстранено заговорила.
- Я очень люблю брата. Мы рано остались без родителей и он стал для меня очень близок, он мне брат и отец. Поэтому ради него я способна на многое, - ресницы Милисенты дрогнули, в глазах появилось странное выражение, словно ей пришлось разрушить Коллизей ради Френсиса. - Мы говорили с ним о контракте.
- Я еще ничего не решил, - поспешно ответил Мерлин. - И... я вижу, что ты не очень стремишься к тому, чтобы..., - он не смог вслух сформулировать предложение ее брата.
- О, нет! - запротестовала девушка. - Это не так, - потом ей видимо показалось, что горячность, с какой была сказана последняя фраза, как-то компрометирует ее, и тон Милисент стал холодным. - Меня вполне устраивают условия договора.

- Речь идет о нашей жизни, - все эти нюансы в эмоциональной подоплеке разговора очень удивляли ван Берга. - О вашей... твоей жизни. Ты согласна пойти на такую жертву?
- Для меня это не будет жертвой. Я хотела бы иметь ребенка и семью, - голос ее дрогнул. - Точнее красивую картинку, которую можно предъявить обществу. А с личной жизнью мы как-нибудь разберемся.
Мерлин нахмурился.
- Я боюсь, что Френсис уже передумал.
- Не думаю, - она была очень уверена. - Я его знаю. Он не отступит, - девушка отвела взгляд от Мерлина, - Даже если между вами что-то произошло... или чего-то не произошло.
Ван Берг мог поклясться, что она покраснела! Несомненно Милисент была осведомлена о многом в жизни брата.
- Я виноват перед ним.

- Совсем нет! Глупость!
Кажется, она даже рассердилась.
- Он расстроен?
- Скажем так, Френсис не в том настроении, чтобы танцевать канкан. Но он никогда никого не винит в своих неудачах, - она так тонко подчеркнула слово "своих", что у Мерлина словно камень с души упал. - Это жизнь. Мы свободные люди, сами принимаем решения и должны уважать решения других. Так любил говорить наш с Френсисом отец. Ворзингтоны всегда жили по этому кодексу.
- Спасибо тебе, - улыбка непроизвольно коснулась губ Мерлина.
- За что? - Милисента широко раскрыла глаза, такие зеленые и такие сияющие.
- Ты прекратила муки моей совести.
Решив скрасить серьезность вечера, ван Берг поставил пластинку и пригласил гостью на танец.

На время проблемы позабылись. Милисента смеялась, выделывая разные па, рассказывала, как мучилась с ней учительница танцев, что якобы у нее не было чувства ритма, а по ушам пробежали все лесные жители. Мерлин естественно ей не верил, отчего все было еще смешнее.