***

Клара любила общество (общество молодых людей, если быть точной) настолько, что уже сама терялась в количестве покоренных мужских душ. Ситуация, когда по утру по лестнице украдкой пробирался очередной ее кавалер стала делом совершенно обыденным.

Все это сыграло с девушкой дурную шутку.
Все началось с излишней усталости, головокружений и чересчур избыточной сонливости.

Когда причина такого состояния Клары стала заметна, семья оказалась в состоянии шока. Особенно если учесть, что она  наотрез отказывалась раскрывать имя отца будущего ребенка. Исключением был лишь Куин, в котором давно дремали отеческие чувства.

Благодаря ему Клара была окружена исключительной заботой 24 часа в сутки.
Свежие овощные и фруктовые коктейли, сладости на любой каприз, преподаватель по йоге для беременных,.. лучше перечислить то, чего он для нее не делал и до, и после рождения Уильяма.

Обладая неплохими художественными данными, Куин решил пополнить коллекцию семейных портретов Розенбергов.

Тогда то, как складывалась его жизнь, казалось ему самым удачным вариантом. Сара-Мишель, похоже, вовсе не хотела иметь детей. Первые годы он очень переживал, потом смирился, а когда в доме появилась Клара, наконец, почувствовал свою семейную жизнь настолько полноценной, насколько это было возможно в таких условиях. Он растил Клару если не как дочь, то как любимую младшую сестренку. Родная младшая сестра у него тоже была, но отношения у них с самого начала как-то не сложились, поэтому можно представить, в каком количестве изливались сначала на Клару, а потом и на ее сына, потоки любви и заботы со стороны Куина. Их отношения с женой как-то сами собой сошли на нет. Когда началась вся эта кутерьма вокруг Клары, Сара-Мишель без предупреждения взяла долгосрочный отпуск на работе, заперлась в своей комнате и прекратила всякое общение с членами семьи. Куин даже не был уверен, что она чем-то питается и вообще жива ли?.. Шум, доносившийся иногда из их бывшей совместной спальни, последнее предположение отвергал, а с прочими обстоятельствами Куин наше в себе силы смириться.

Как бы нам того ни хотелось, счастье не всегда бывает надолго... Ничего не предвещало... Однако, мир семьи Розенберг в очередной раз покачнулся, когда однажды утром на столе в столовой Матильда нашла записку от Клары, краткое содержание которой можно свести в нескольким фразам: «Я всегда буду благодарна за все, что вы для меня сделали. Но все это выше моих сил. Искать меня не надо.»

Портрет, нарисованный Куином, теперь рисковал стать единственным напоминанием Уильяму о матери...

А в то время, как Клару разрывали противоречивые чувства о невозможности быть матерью с ее легкомысленной и слишком вольной натурой, Сару-Мишель одолевали зависть и жадность. Она завидовала тому вниманию, которым был одарен Уильям со стороны ее мужа. И просто задыхалась от мысли, что все деньги ее семьи могут перейти по наследству этой незаконнорожденной безотцовщине.

Вечером того же дня, когда Клара сбежала из дома Розенбергов, Сара-Мишель преподнесла своему мужу сразу два сюрприза

* * *

* * *

У всех есть свои тайны, и порой не под силу удержать их в рамках семьи…

Про привязанности своей жены к оккультным наукам Куин, разумеется, даже не подозревал. Все ее манипуляции с куклой-вуду были именно той тайной, которую Матильда и Нора Розенберг желали оставить далеко за границами обычных бесед и разговоров, надеясь, что это далеко в прошлом и никогда не повториться. Планы по захоронению семейного секрета могли бы стать реальностью, если бы все тайное всегда не становилось явным.

Сотнями иголок вонзились в мысли Куина теперь все те обрывки разговоров в городе о какой-то ведьме. Он предпочитал считать все это домыслами и никогда не обращал внимания на подобные разговоры. А теперь та, которая для него была не более чем больным воображением горожан, держала в руках маленькую девочку с глазами, в которых Куин давным-давно (теперь казалось не в этой жизни) увидел родного для себя человека, и с маленькими пухленькими губками, по которым можно было легко отличить представителя рода Махоуни.

Сомнений не было – это была его дочь. И когда он взял ее на руки, все остальное стало для него абсолютно неважно. Когда в «сознание» его вернул громыхнувшая за спиной у Сары-Мишель дверь в спальню, Куин испытал полную растерянность – совсем недавно у него не было детей, а теперь он фактически становился отцом сразу двоих.

Неудивительно, что после всего произошедшего Матильда совсем слегла.

Биффи, которая после побега Клары очень привязалась к Матильде, не отходила от хозяйки ни на шаг.

Куин, конечно же, растерялся окончательно.
Матильда не вставала с кровати уже который месяц, а ему одному становилось все сложнее уследить за двумя малышами.

Дебора (Куин назвал ее в честь своей бабушки, которая всегда ему говорила, что симу никогда не дается больше, чем он может вынести) и Уильям, на счастье, очень хорошо ладили.

Уильям был более послушным, в то время как про Дебору стало сразу понятно, что ребенок будет озорным и непослушным. Пока Биффи проводила все свое время у кровати хозяйки, Дебора оккупировала ее будку.

Когда Куину начало казаться, что еще день, и он сойдет с ума, пришлось посылать срочный сигнал о помощи Норе.
Матильда настаивала, что хочет поговорить с дочерью.

С тех пор, как они с Леоном стали жить в своем доме, Нора почти ни разу не была в доме, где выросла. Как только она открывала калитку, воспоминания промозглым норд-остом сбивали ее с ног. Только сейчас она не могла отказать шурина в помощи.

Картинка была грустной – племянники без материнской ласки, тяжело больная мать…

Нора была настолько возмущена, что решила прервать свое многолетнее молчание с младшей сестрой... Ту, казалось, не могло пробить даже пушечным ядром.

Зависть теперь сменились у нее злорадной радостью – хоть она и надеялась наколдовать сына, но не хватило опыта. Девочка с настоящими генами Розенбергов все-таки была лучше, чем ничего, в то время как Уильям  - лишь незаконнорожденным сыном приемной дочери.

Hissant
Tanitas8
теперь мне стало жалко Сару-Мишель. мы же ей не даем даже шанса для исправления...