II
Играет месяц с облаками, осенний воздух чист и свеж;
Дорога вьется меж горами, шумит у заводей камыш.
Усталые теснятся тени, за перевалом волчий вой  -
Рука привычно на эфесе и сталь опять готова в бой.

Но все волнения напрасны, угрозы вражьи позади
Побед стяжатели прекрасных почти уж на родной земле.
Вдали мерцают так призывно огни деревни небольшой,
И лошади заторопились, почуяв стойло и покой.

Подобострастно-суетливо открыл ворота комендант,
Завоевателей с улыбкой встречал старейшина – араб.
Он поклонился командиру: «Мой сид, мы все у ваших ног.
Распоряжайтесь теперь смело любым из ваших верных слуг».

Устали рыцари с дороги, чтобы приемом пренебречь,
Но, в недоверии, дозорам велели сон свой оберечь.
Хотя деревня небольшая – четыре дома, вкруг стена –
Поставлены в охрану  трое -  до часа не смыкать глаза.

Все тихо в лагере. Костер лобзает небо, искры тлеют,
Попав в плетение кольчуг; и Рэймонд грезит о любимой.
Предчувствие столь скорой встречи – оно терзает и пьянит.
И свет костра кровь горячит, и нега замыкает веки.

То сон ли был, или виденье? Как вдруг во пламени костра
Явились лев и с ним змея – во всей своей звериной мощи.
Был красен лев, с косматой гривой. Велик он, царствененно – высок.
А змей был бел и телом гибок, у основанья ползал он.

Тот лев на самой вышине играл со звездным небосводом –
И сколько прелести в игре! Вот -  сел, собрался, вот -  в прыжке
Летит, подобен яркой искре и пламя вьется на хвосте.
Но игры быстро утомили, и он соснул на зло себе.

Тут змей, от злобы весь белея и пыша ядом вкруг себя,
Подполз, ничтожный, к шее льва. Бросок – и кольцами сжимает,
И гриву огненную мнет. Но царь зверей не уступает
И извивается, ревет, и когти страшные блеснули -  и змей отброшен.

Но дракон на его месте восстает, и крылья снежные расправил.
Он взвился в небо, грозно клича и камнем  вниз уже летит –
И в спину льва вцепясь зубами, он рвет ее. Ужасен миг,
Когда распались миражи в минуту торжества дракона.

Очнулся Рэймонд – всюду тишь, лишь птица плачет за горою,
Костер почти угас, рассвет торопит месяц с небосклона.
Спокойна пред восходом мгла, разлита в воздухе росою,
Но  сердце дума бередит – тревожен морок накануне.

Сомненьем полниться душа и ум в смятении великом,
Он к страже двинулся, пока мираж не обернулся лихом.

Лишь за мгновенья до рассвета, под старой ветлой в тишине
Стоял, томимый ожиданьем, наш храбрый Рэймонд де Лае.
Как год назад, когда оставил он этот брег с лучом зари,
Все те же праздные туманы играют с шелестом листвы.

Все так же стелятся фиалки у ног в предутренней росе,
И в ветвях   кажется:  русалки затеяли игру во тьме.
Бледнеет месяц одинокий, в неверный свет последних звезд
Из кущи зелено-высокой, Агнесс ступила на песок.

Растерянно поводит взором, с досадой платье теребит –
И, зябко поведя плечами, под ветлу старую спешит.

- « Ох, Рэймонд! Вы ко мне писали – и вот я здесь…»
- «Что ж, вы пришли… Мое письмо у вас в руке,
Я удивлен, что не порвали, его вы только получив.
А как же честь замужней дамы? Как брат мой- муж ваш?»

- «Вы узнали…»  - «О, Агнесс, милая, я был
На площади, когда венчанье уж завершилось,
И, поверь, не удержался от желанья и крикнул «Браво молодым!»
- « Зачем вы это говорите, сейчас и здесь? И в чем весь смысл?»

- «Смотрю на вас: такой же лик, спокоен в прелести недвижной,
И россыпь светлая кудрей , но лед в глазах, на самом дне…
Как измениться вы могли всего за год? Иль это мне
Иллюзия тогда являлась, когда, любовью ослеплен,
Я, бедный рыцарь, был готов…
Как странно: год назад вы клялись в любви мне,
Вот он, ваш платок – залог, мой верный талисман,
Он веры, сил мне предавал. Теперь смотрю – всего лоскут,
Ваш вензель вытерся почти. Всего лишь тряпка….»

- «Вы в ночи меня призвали, лишь затем,
Что б говорить о той любви?» - «Нет, Агнесс, не о прошлом я
Хочу сказать. Но грустно мне на вас глядеть – не узнавать.
Ответьте же– хоть в час иль миг вы вспоминали обо мне?
- «Я год сама себя не знала, но весть дошла, что ваш отряд
Той осенью попал в засаду. Мы думали, что ты погиб…
Я месяц слезы проливала, хотела в монастырь идти,
Но Рональд, брат ваш, спас меня. Теперь же я его жена.»

- «Скажи, ты счастлива, Агнесс?» - « Да, Рэймонд.
Странно, но молчит мое изменчивое сердце. Прости…»
- « Не стоит. Так же я не ощущаю боль души.
Так что же – не было любви?»

- «Но той весною все волшебно казалось вкруг! Не верю я,
Что не любовь нам ослепила глаза – но что же?»
- « Сон, мираж, иллюзия иль тот туман, что так ласкался у воды,
Вы помните? Кружили дни, и чувства хмельная весна внушила нам.»

- «То был обман…» - «Не более.
Но вижу я – на небе уж во всю заря огнем раскинулась лихим,
И вам пора» - «Да, поспешим с прощаньем, Рэймонд. В замок
Должна вернуться я, пока вся дворня спит.»
- «Прощай, Агнесс, и не кори себя…» - «Прощай.»

И скрылись. Рыцарь – средь листвы, коня в мгновенье оседлав,
И, прорываясь сквозь туман, в дороге солнечных  лучей
Он устремлен на звон мечей.

Агнесс нашла свою тропу. С досадой в мокрую траву
Ступила, подняла подол – но тщетно, насквозь вымок он.
Неспешно к замку подошла, убытки подсчитав сперва.

Конец.